:)
Мюнхгаузен. Да как же я могу это сделать? Все, что хотите, кроме лжи!

Соглашусь на что угодно, но никогда не скажу, что белое - это черное, что

тридцать второе - первое.

Бургомистр. Значит, вы не любите фрау Марту!

Мюнхгаузен. Неправда!

Марта. Конечно, Карл... Ты любишь меня, я знаю... Но и ради меня не

хочешь ничем поступиться... Помнишь, когда мы встретились с Шекспиром, он

сказал: все влюбленные клянутся исполнить больше, чем могут, а не исполняют

даже возможного...

Мюнхгаузен. Это он сказал сгоряча. А потом, помнишь, добавил:

"Препятствия любви только усиливают ее!"

Марта. У нас их чересчур много, этих препятствий! Они мне не по силам.

Господи, ну почему ты не женился на Жанне д'Арк? Ведь она была согласна...

Мюнхгаузен. Я знал, что встречу Марту.

Марта. А вдруг ты обознался?.. И твоя Марта где-то далеко или еще не

родилась?.. Не требуй от меня большего, чем могу... Знаешь, о чем я мечтаю?

Мюнхгаузен. Конечно. Мы это всегда делаем вместо.

Марта. Нет! Теперь я иногда мечтаю одна... Я мечтаю, чтоб был хоть один

день, когда ничего не происходит.

Мюнхгаузен. Это ужасно!

Марта. Наверное!.. Но я мечтаю об этом дне. Я не гожусь для тридцать

второго! (Вдруг кричит.) Я не хочу его!

Мюнхгаузен. Не хочешь?! Не хочешь еще одного дня весны? Самого

последнего?.. Целый восход и заход... Лишний полдень... Тысячи новых

секунд... Ты всего этого не хочешь?!

Марта. Нет. И поэтому я уезжаю... (Берет баул.)

Мюнхгаузен. Постой! Черт знает что такое!.. Ты не можешь вот так,

вдруг, взять и уйти!

Бургомистр. Вы сами в этом виноваты, барон. Нельзя нарушать порядок

вещей...

Мюнхгаузен. Хорош порядок: я просил развода с Якобиной, а меня

разлучают с Мартой.

Бургомистр. Сами виноваты.

Мюнхгаузен. Но ведь я сказал правду!

Бургомистр. Черт с ней, с правдой!.. Иногда можно и соврать. Боже мой,

такие вещи приходится объяснять Мюнхгаузену. С ума сойдешь!

Мюнхгаузен (Марте). Ты тоже так считаешь?



Марта молчит.



Нет, нет, ничего не говори... Я сам все пойму... (Подходит к ней,

смотрит в глаза.) Ну что ж... Ладно!



(с) Григорий Горин. Тот самый Мюнхгаузен